• «Молодая сцена. Саксофонист Алексей Круглов»

Сдвоенный номер печатного журнала «Джаз.Ру»

№ 6/7, 2009 г. (№24/25)

Беседовал Александр Никитин

 

Имя саксофониста и бэндлидера Алексея Круглова у российских слушателей давно уже на слуху. Причём на слуху настолько, что как-то даже неудобно называть его молодым музыкантом, хотя в общечеловеческом смысле он действительно молод. В этом году Алексей отпраздновал своё тридцатилетие, перешагнув через этот микро-юбилейный рубеж с весьма солидным багажом за плечами и с ещё большими творческими амбициями. Алексей Круглов — человек, чей творческий метод заставляет задуматься каждого, кто хотя бы раз слышал его. Он восхищает одних и вызывает резкое раздражение у других. Состояние постоянного поиска часто толкает его на рискованные эксперименты со звуком, словом, сценическим действием и много с чем ещё. Результаты этих экспериментов получают полярные оценки критиков и слушателей. Но это Алексея не останавливает, и он продолжает пробовать культурный слой на прочность, насколько хватает сил. Что происходило с ним в последнее время? Чем он занимается сегодня? Об этом Алексей рассказал нашему корреспонденту.

 

Твой альбом «Пьеса беспокойства» вышел не так давно, в 2008 г., но включает в себя намного более ранние записи. Отсюда первый вопрос: как документирована твоя работа за последнее время, и стоит ли ожидать нового альбома?

 

Прежде всего, я хотел бы сказать огромное спасибо моему издателю — Андрею Гаврилову, главе лейбла SoLyd Records. Я ему очень признателен за то, что он когда-то поверил в меня и первым издал мои записи («Transfiguration», SoLyd, 2002. — Ред.). Один из моих нынешних проектов — это трио с уникальным архангельским барабанщиком Олегом Юдановым. Олег тонко чувствует музыкальную нить, как поэт, художник. Мы с ним понимаем друг друга с полузвука — у нас идеальный творческий союз! Кстати, я недавно посвятил Олегу вот такие стихи:

 

Олег Юданов!
Он рек… — удар нов!
Не джаз — полёт, не бег.
Не дашь воз лет, Олег!
Импровизатор, но не бард.
Им — ров, затор, нонн авангард.
Вперёд — там образ, мир. Поэтому
Берет литавр обоз поэт. Ему
Стихи сложил — вовек удар нов!
Стихий сто — жизнь — Олег Юданов! 

 

В ноябре 2008 г. мы с Юдановым и Иванушкиным в составе трио сделали студийную запись, материал для нового альбома. Олег там играет на различной перкуссии и ударных. А я играю на деревянных духовых — порядка пятнадцати различных инструментов. Кроме этого, я одновременно играю на нескольких дудках сразу, солирую одной рукой на саксе и аккомпанирую себе другой на фортепиано, и так далее. Все пьесы сочинены мною, во всех есть русское начало, и все объединены одной темой. Название будущего альбома — «Русская метафора». В него войдут как развёрнутые композиции, так и более лаконичные. Например, «Стремление поколений», состоит из трёх частей. А в композиции «Любовь» мы наоборот играем всего один квадрат, слушая друг друга и откликаясь на каждый нюанс интонации. Записано всё было за один день, да и сочинено буквально за три. Причём Олег приехал на запись из Оренбурга, прямо с фестиваля «Евразия». А когда я показал Игорю [Иванушкину], что я задумал, он не мог себе представить, как мы сможем записать такое количество нового материала. Но мы записали. Некоторые вещи даже по два, а то и по три дубля.

 

Когда этот альбом может появиться в продаже?

Запись трио КЮИ сведена и лежит, ждёт своего часа. Когда это произойдёт — я пока даже не могу предполагать. К сожалению, в Москве практически нет лейблов (кроме Solyd Records), которые регулярно издавали бы интересную нестандартную музыку. Это беда наша, беда не только московская, но и беда всей России. Нет питательной среды, в которой могло бы развиваться нестандартное искусство. Речь о продюсерах, рекламе, отсутствии специальных клубов, фестивалей и многом другом. Так что я не знаю, когда выйдет этот диск. Пока выложу несколько фрагментов этих записей на своём сайте.

Кроме альбома КЮИ, записывал ли ты ещё что-нибудь в последнее время?

Спектакль «Орнеттоколманиада», посвященный Орнетту Коулману. Это попурри из его пьес в моих аранжировках и с моими стихами, обращенными к мэтру фри-джаза. Декламирует и поёт мой отец, что-то читаю я, что-то — хор музыкантов. Естественно, присутствуют и коллективные импровизации, и отдельные соло. Идейно же я как постановщик пытаюсь противопоставить здесь свой взгляд гармолодике (творческому методу Коулмана. — Ред.), но отображая при этом всю нестандартность Коулмана. Да ещё и с элементами юмора. Эта работа была записана в 2008 году и показана в Доме Музыки в рамках абонемента Алексея Козлова «Гиганты джаза».
На данный момент многие мои записи не изданы. К сожалению, для ситуации, в которой мы находимся, это нормально. Но я оптимистично подхожу к проблеме и думаю, что придёт время, когда большинство этих записей выйдет в свет.

Что сейчас происходит в «Круглом Бенде»?

В этом году мы выступили пока всего лишь дважды. Видимо, это связано с тем, что «Круглый Бенд» очень тяжеловесен даже в буквальном смысле этого слова. У нас много людей, но даже квартет «КБ» несёт на себе эту тяжеловесность. Во-первых, то, что мы делаем, - сложно, заставляет думать. А во-вторых, кризис берёт своё, поэтому полный состав зовут сейчас не часто, в основном приглашают меня как солиста в отдельные проекты. Но «Круглый Бенд» жив, и именно в этом году мы вообще сыграли один из самых лучших наших концертов. Дело было на фестивале в Ярославле, где необычайно тёплая, добродушная, открытая атмосфера и нас всегда очень хорошо и тепло принимают. Недавно у нас был круглобендовский совет, на котором мы принимали решения о том, как нам жить дальше, что делать, и эти решения, надеюсь, позволят продвигать наше искусство более широкими шагами.

Ты говорил, что хочешь издать архив записей друга и коллеги — Антона Григорьева (1980-2006)...

Ѓ\ Этого гениального музыканта обязательно должен узнать широкий круг людей. Мы с Антоном были друзьями, он стоял у истоков нашей группы. В следующем году Антону исполнилось бы тридцать. И в следующем же году будет десятилетие «Круглого Бенда», поэтому хотелось бы что-то издать. Осталось достаточно много записей, примерно на пять дисков. Три четверти из этого точно стоило бы издать. Хотя «КБ» формально существует с декабря 1999 г., а первый концерт мы сыграли в январе 2000-го, но, по сути, группа была образована значительно раньше. У меня есть записи 1997-98 гг., на которых нам по 18-19 лет, это примерно третий курс училища. Есть немного записей 1999-2000-гг. Мы тогда были маленькие и несмышлёные, не записывали всё это на серьёзные носители. Весь архив на кассетах, и всё придётся восстанавливать. Скорее всего, для первого диска мы выберем проект «Альтиссимо», где участвуют сразу пять альт-саксофонистов и ритм-секция — сюитное попурри из моих произведений, записанное на концерте в ДОМе в 2000 г. Я уверен, что наша ранняя музыка достойна быть изданной.

В этом году трубачу Игорю Широкову, с которым ты сейчас регулярно работаешь, исполняется 60 лет. Вы планируете что-нибудь по этому поводу?

Мы выпустили своими силами диск, записанный в период 2007-2008 г. в городском джаз-центре Ярославля. Этот альбом называется «Апрель в Ярославле». Работа приурочена сразу к нескольким юбилеям — 60-летиям Олега Юданова, Игоря Широкова, директора Джаз-центра Игоря Гаврилова и моему 30-летию. Вся музыка — Широкова. Игорь в октябре приезжает из Германии, где он живёт, мы проводим ряд концертов-презентаций диска. Хорошо бы издать наш концерт со звонарём Владимиром Петровским с «Апрельских тезисов» в Архангельске 2007 г., но при записи была допущена техническая погрешность, и поэтому из шести пьес можно издавать только три. Думаю, эти три композиции выйдут в следующем сборном диске, в котором будут представлены и два номера с нашего совместного спектакля с народной артисткой России Валентиной Талызиной, и, возможно, что-то из проекта с вокалистом Сергеем Старостиным. В конце ноября мы с «КБ» поедем на фестиваль «Джаз глобус» в Иерусалим, где с нами сыграет и Игорь Широков. В рамках фестиваля планируется также наше с ним выступление в «Альянсе» Вячеслава Ганелина. Из интересных возможных программ — это музыка Широкова с биг-бэндом Анатолия Кролла в моих аранжировках. К тому же Широков договаривается о сотрудничестве с германским барабанщиком Клаусом Кугелем. Они недавно записывались в Марбурге, в домашней студии Игоря.

Над чем ты сейчас работаешь как композитор?

Сейчас я пишу развёрнутую многочастную композицию для оркестра, в котором планируется участие двух ударников. Она посвящена памяти Антона Григорьева. Эта пьеса композиционно построена на монограмме и, естественно, в ней есть импровизационное начало. Музыковед Ольга Скепнер пишет диссертацию по монограмме, и я надеюсь, что она включит пример джазовой монограммы в свою работу. Думаю, это будет один из немногих случаев использования монограммы в джазе за всю историю музыки.

Ты как-то упоминал возможное сотрудничество с Владимиром Тарасовым...

Для меня Тарасов, как и Олег Юданов — уникальный музыкант. Это две глыбы ударного искусства. С Тарасовым у нас пока существует только устная договорённость о сотрудничестве, и, возможно, осенью или зимой мы с ним, наконец, воплотим её в жизнь. Тарасов ещё несколько лет назад хотел привлечь меня в программу европейского оркестра, состоящего из различных солистов — в частности, там должны были быть и [Аркадий] Шилклопер, и [Анатолий] Вапиров. Но тогда концерт не состоялся. Недавно мы с Владимиром тепло пообщались на различных культурных форумах и обсудили возможность дальнейшего сотрудничества, и я надеюсь, что наш с ним дуэтный проект получится. Если пофантазировать, то на будущее можно придумать своеобразное действо с его инсталляциями, нашей музыкой и моими стихами.

А ещё, я слышал, у тебя есть проект с пианистом и композитором Алексеем Наджаровым.

Он очень творческий человек, у него много разных программ — компьютерных, фанковых, академического авангарда. Недавно мы играли его пьесу для квартета саксофонов. Сотрудничество с Лёшей приносит радость, а музыка у него обладает необыкновенным полетом — это особый дар и талант! К тому же играть академическую музыку для меня очень важно. Не зря же меня учили этому направлению Эрнест Барашвили и Сергей Резанцев. Надо где-то реализовывать накопленные знания.

Расскажи про работу в «Кадансе» Германа Лукьянова.

Так получается на данный момент, что «Каданс» — это единственное место, в котором я играю условно традиционный джаз.

Даёт ли Герман Лукьянов сыграть тебе твоё соло в рамках «Каданса» так, как хочешь ты?

Скажу нескромно, что не просто даёт, а я сам позволяю себе выход за определённые пределы — как образ некого контрапункта в общем деле «Каданса», и как ни странно, ему это нравится. Это необъяснимо. Допустим, на недавнем альбоме «Чёрным по белому» (EverGreen, 2008) мой выход за джазовые «тиски» был воспринят им положительно. При достаточном количестве конструктивных вещей, с элементами полифонии, у Лукьянова есть и радикальные пьесы, с элементами free и атональности. В этой изюминке — неосознанный им самим и где-то своевольный выход за собственные рамки и клише. И одна из таких пьес, композиция «1-2-3-4», в альбом не вошла, хотя мы её репетировали и исполнили на записи. Играет её квартет — бассетгорн, флейта, контрабас и ударные. Альтернативная вещь, против неё был сам Герман, и он-то её и не включил в альбом. Ну а традиционную музыку я не забываю в любом случае, у нас есть программа по Чарли Паркеру. В «КБ» играет прекраснейший барабанщик, Павел Тимофеев, он большой знаток этой музыки. Внутри программы — паркеровские темы в авторских аранжировках и традиционном исполнении.

То есть ты старался сделать их более аутентичными?

Я думаю, они более нервные, потому что, во-первых, уже много лет прошло со времени, когда творил Паркер, а во-вторых — потому что играю всё-таки я (смеется).

У тебя есть много литературно-музыкальных проектов. Расскажи, пожалуйста, о проекте по Виктору Цою.

Антон Григорьев, который был большим почитателем «Кино», принёс мне в своё время на кассетах записи квартирных концертов Цоя и Рыбы (гитариста Алексея Рыбина. — Ред.). И мне было очень интересно показать образ этого андерграунда, из которого впоследствии вышел человек, способный повести за собой целое поколение людей. Мы используем оригиналы Цоя в виде квартирной и роковой мизансцен, а импровизационный состав исполняет мои пьесы, выражающие в звуках наше отношение к Цою, к темам его творчества. Лейтмотивом звучит мелодия его песни «Группа крови». Если же говорить о нас, то многим участникам «КБ» идеи Виктора близки и по социально-возрастному аспекту. Каждый из участников спектакля попытается рассказать о своем видении «войны», которая «между землей и небом».

У тебя есть также и ряд других подобных программ. В частности, по Маяковскому, Вертинскому, Высоцкому…

Всех литературно-музыкальных представлений не опишешь, этому нужно посвящать отдельное интервью. Расскажу еще о спектакле «Посмотрите... или 4/4 пути». Это композиция на стихи Владимира Высоцкого о жизни и творчестве великого поэта. С каждой четвертью раскрываются творческие идеи поэта, тематически происходит развитие от ранних стихов и песен до философских, написанных незадолго до смерти. Параллельным действием затрагиваются некоторые фрагменты из истории России. Я аранжировал его музыку, не облекая поэзию поэта в специально сочиненные мелодические мотивы. Ведь порой лучше не вмешиваться в жизнь композитора... В спектаклях и по Цою, и по Высоцкому, и во многих других я разрабатываю определённый литературно-музыкальный стиль, построенный на взаимосвязи слова и звука. Уверен — это ново. Кстати, начались подобные увлечения около десяти лет назад — с совместного проекта с поэтом Андреем Вознесенским. Общение с таким человеком утвердило меня в том, что искусство не клишировано; свободно, но не анархично. Хотя эта свобода уже была в тех же ранних наших училищных работах, а Юрий Саульский поддерживал нас в этом направлении. На утверждение взгляда о широте искусства повлияли, возможно, и «Класс-Центр», и сотрудничество с Владимиром Чекасиным, но, в отличие от них, я не сторонник постмодернизма и эклектики.

Где проходят твои литературно-музыкальные концерты, где их можно посмотреть?

Раньше, до 2005 г., мы их показывали в ДОМе, но теперь там выступать с ними невозможно. В последний раз полтора года назад мы показали спектакль по Высоцкому на «Международной ночи музеев» в казанском Музее изобразительного искусства Татарстана. Возможно, после долгого перерыва мы возобновим наши музыкально-драматические постановки, и я надеюсь, что осенью наш квинтет покажет премьеру программы по Осипу Мандельштаму на сцене московского Центра Современного Искусства.