Недавно Игорь Бутман, сравнивая позднесоветское и нынешнее
время с точки зрения успешности джаза, заявил, что в своем поколении он был
чуть ли не единственным хорошим саксофонистом, а сейчас можно назвать с ходу с
десяток имен и еще не всех достойных упомянуть. Алексея Круглова он назвал не
сразу – но прибавил, что если бы Круглов начинал в одно время с ним, то в
1980-х годах еще неизвестно было бы, кто из них лучший саксофонист.
Действительно, ярких молодых саксофонистов сейчас немало,
они стараются прорываться, быть активнее, заметнее. Но далеко не у всех них
есть свое сформировавшееся лицо, свой почерк, своя, с позволения сказать,
концепция.
Что можно сказать в этом смысле об Алексее Круглове? Концепций
у него хватает точно – чего стоят концерты-спектакли, которые он устраивал в
предыдущие годы: с чтением стихов, народным пением, рэпом. Если говорить о
почерке и собственном лице, то с этим в нынешнем отечественном джазе вообще
сложно – и потому, что большинство обязано пройти школу мэйнстрима, и потому,
что все оригинальное в последнее время как-то не очень востребовано…
…Круглов далеко не всегда удивляет, но он, по крайней мере,
не боится делать то, чего не делают другие. Помнится, на одном из недавних
джазовых фестивалей, где традиция вообще живет и побеждает, Круглов вышел на
сцену, дуя одновременно в четыре саксофона. Не ново, но другие не могут похвастаться
и этим.
Альбом «Music of Anxiety»
по своей сути тоже не нов: больше всего композиции Круглова напоминают Джона
Колтрейна времен его главного квартета (хотя, конечно, в них можно услышать
отсылки к другим джазовым новаторам, а также православным духовным
песнопениям). Вот уж, казалось бы, старье – сейчас все саксофонисты играют, как
Колтрейн. Но мы говорим в данном случае не о манере игры на саксофоне, а
построении пьес: когда вокруг почти все играют абсолютно предсказуемый хардбоп,
поневоле затоскуешь о колтрейновских звуковых слоях, о его напоре, отказе от
шагающего баса и свинга на тарелке (будем честны – эти элементы у Круглова
присутствуют, но в небольших дозах).
На альбоме всего три композиции – это записи в разных
составах (все-традиционные джазовые квартеты, но с хитростями: то Круглов
саданет кларнетом, то контрабасист Григорий Воскобойник заиграет в высоком
регистре с каким-то ультрасовременным завороченным звучанием) с концертов… Все
составы играют с блеском, Круглов всюду на высоте. Здесь нет
литературно-музыкальных спектаклей, и вообще нет ничего, кроме музыки, причем
самой что ни на есть джазовой – но это и к лучшему: позволяет увидеть, что
Круглов уверенно наследует величайшим саксофонистам и композиторам. А создать,
оттолкнувшись от наследия, что-то действительно новое он, будем надеяться, еще
успеет.
